Проще всего решить эту запутанность, сказав, что
сфера искусства не ограничивается одним прекрасным и его так называемыми моментами, а обнимает собою все, что в действительности (в природе и в жизни) интересует человека — не как ученого, а просто как человека; общеинтересное в жизни — вот содержание искусства.
Неточные совпадения
Дома у себя он натаскал глины, накупил моделей голов, рук, ног, торсов, надел фартук и начал лепить с жаром, не спал, никуда не ходил, видясь только с профессором скульптуры, с учениками, ходил с ними в Исакиевский собор, замирая от удивления перед работами Витали, вглядываясь в приемы, в детали, в эту новую
сферу нового
искусства.
Философия
искусства, духовная жизнь вообще объявляются свободными
сферами.
— Или помнишь ли Мочалова в «Гамлете»? Умереть — уснуть… башмаков еще не износила… и этот хохот, захватывающий дыханье в груди зрителя… Вот это жизнь, это
сфера безграничная, как самое
искусство, разнообразная, как природа!.. А что мы теперь?.. выпьем!..
Во все времена и во всех
сферах человеческой деятельности появлялись люди, настолько здоровые и одаренные натурою, что естественные стремления говорили в них чрезвычайно сильно, незаглушаемо — в практической деятельности они часто делались мучениками своих стремлений, но никогда не проходили бесследно, никогда не оставались одинокими, в общественной деятельности они приобретали партию, в чистой науке делали открытия, в
искусствах, в литературе образовали школу.
Как решить этот вопрос, не входит в
сферу нашего рассуждения; но как решен будет он, точно так же должен быть решен вопрос и о степени уважения, которой заслуживают создания архитектуры в значении чистого
искусства, а не практической деятельности.
Классицизм в своей последовательности во всех
сферах бесчеловечен по своему принципу, он хочет внечеловеческого царства в
искусстве, в философии, в государстве и обществе.
Борьба переносится в отражения, в фиктивную
сферу религии, философии, морали,
искусства, в
сферу идеологии.
Это несомненно! Мы подросли в уважении к идее университетской науки, приобрели склонность к чтению, уходили внутренним чувством и воображением в разные
сферы и чужой и своей жизни, исторической и современной. В нас поощряли интерес к
искусству, хотя бы и в форме дилетантских склонностей, к рисованию, к музыке. Мы рано полюбили и театр.
Но и в этой
сфере он был для меня интересен. Только что перед тем он брал командировку в Париж по поручению министра двора для изучения парижского театрального дела. Он охотно читал мне отрывки из своей обширной докладной записки, из которой я сразу ознакомился со многим, что мне было полезно и тогда, когда я в Париже в 1867–1870 годах изучал и общее театральное дело, и преподавание сценического
искусства.
Многим сторонам жизни Парижа и я не мог еще тогда отдаться с одинаковым интересом. Меня тогда еще слишком сильно привлекал театр. А в следующем году я производил экскурсии в разные сценические
сферы, начиная с преподавания театрального
искусства в консерватории и у частных профессоров.
Творчество в
искусстве, в философии, в морали, в общественности переливается за границы своей
сферы, не вмещается ни в какие классические нормы, обнаруживает порыв к трансцендентному.
Искусство есть
сфера творческая по преимуществу.
Я нахожу то, что могло бы осмыслить жизнь: действовать в
сфере, подобной той, куда возносит меня
искусство.
Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его
искусству обращаться и говорить в высших
сферах.